Teen Wolf: Nemeton's Wraith |
     
|
 Уважаемые игроки! Добро пожаловать на ролевой форум по мотивам популярного сериала Волчонок. С самыми свежими новостями форума можно ознакомится здесь: Новости и Объявления Время в игре: сентябрь 2017 года |
 
 
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Teen Wolf: Nemeton's Wraith » Сюжетные эпизоды » You can't resist
YOU CAN'T RESIST |
|
|
Описание
Магия - страшная сила, особенно в руках искушенного пользователя. Дарак начинает действовать, и первым шагом к исполнению задуманного он выбирает вербовку подручных. Среди многочисленного сверхъестественного населения Бикон Хиллс немногие выделяются так же сильно, как Скотт МакКолл - Истинный Альфа. Дело остается за малым, зову дарака противиться невозможно.
Природа еще радовала глаз зеленью и теплыми ночами, и все же, истекающие дни августа походили больше на жалкую пародию лета. В воздухе уже появился горьковатый привкус осени, верхушки самых пушистых деревьев с тоненькими стволами и нежной листвой подернулись золотыми пеструшками, словно голова - первой сединой. И редкие золотистые листья, которые нет-нет да сорвутся на какой-нибудь из идеальных изумрудных газонов, заставляли гадать, правда ли осень так близко или это все - результат недосмотра и плохого ухода за зелеными посадками.
Но как бы там ни было, самый точный и безапелляционный ответ можно было найти в календаре. Или того хуже - на дисплее телефона. Под цифрами, сообщавшими о том, что день перешел в свою вторую половину, был освещен неоспоримый факт - тридцатое августа уже наступило. Довольно давно, надо сказать. И Скотт МакКолл проводил его крайне бездарно. В одиночестве и невеселых мыслях.
Ему бы уже пора научиться видеть в окружающей действительности хорошее. Ну в той действительности, что открыта всем. Хотя бы потому, что все проблемы учителей,, студентов и их родителей, да и вообще подавляющего большинства жителей Бикон Хиллз - так, детский лепет. Не набрал нужное количество баллов? Не беда! Тебе же не вспороли ночью брюхо на безлюдном шоссе. Придется работать уборщиком? Тоже мне проблема. Зато все твои родственники и друзья живы, а в конце каждого месяца - зарплата и даже можно рассчитывать на премию.
А вот Скотт МакКолл не мог быть уверен ни в чем. Ни в том, что не найдет близких растерзанными или сам не останется без головы, ни в том, что сможет работать где-то кроме какой-нибудь заправки. В прошлом семестре он едва-едва вытянул биологию с химией и не факт, что его будут рады видеть на этих курсах в этом году. А ему это было нужно. Иначе он не поступит в ветеринарную академию и не сможет заниматься тем, что полагал для себя любимым делом. А все почему? Потому что весь тот семестр бегал с руками, нет, лапами по локоть в крови. Не спал ночами и не был уверен в том, что будет жив завтра. Когда возникает угроза жизни друзьям и близким, все остальные проблемы меркнут. Блекнут. Начинают казаться неважными. Но разве объяснишь это преподавателю, спрашивающему с тебя за алую “Д” под твоим тестом? Вот и Скотт не мог. Он обзавелся двойной жизнью. И втянул в это своих друзей. И теперь был обязан мириться с правилами обеих. И ни одну из них он уже не мог бросить. Нельзя прекратить учиться и уйти из социума. Как нельзя притвориться, что в темноте ночи нет ничего страшнее и опаснее грабителя или хулигана. Есть. И это может убить. Кого угодно. Даже самого близкого человека. По-настоящему. Это не шутки. Не что-то, что можно исправить. С этим можно лишь жить. Жить с чудовищным опытом и знанием. И действовать соответственно.
Но черт побери, он же всего лишь мальчишка. У которого тоже есть свои желания, мечты, стремления. И даже капризы. Вот, например, сейчас ему абсолютно не хотелось, чтобы наступал следующий день. Время тащило его волоком вперед, словно быка на убой. И сколько бы он ни противился, ничто не изменится. Секунды все также будут складываться в минуты, часы, солнце все также будет ползти по небосводу, и день, когда они все закончат обучение неминуемо наступит. И что тогда?
Скотт шел по улочке в сторону дома. И не мог не задаваться этим вопросом. Он сам хотел уехать из Бикон Хиллз. Если раньше это было всего лишь одной из возможностей, то теперь стало тайной душевной необходимостью. Необходимостью, которая противоречила чему-то вроде чувства долга. Скотт не раз представлял, как уедет отсюда. Обязательно - вместе с мамой. Он ее здесь не оставит. Ни за что. И останутся позади все ужасы этого места. Да, конечно, оборотни и прочие твари есть везде. Но не даром ему не раз говорили. Что Бикон Хиллз - место особенное. Центр притяжения для всякой нечисти.
И честно говоря, Скотт довольно наигрался с пламенем, чтобы желать продолжать ставить на кон жизни близких, да и свою тоже. Он хочет быть ветеринаром, хирургом, а не носится под полной луной, отбивая родной клочок земли от всяких магических выродков.
Пусть Бикон Хиллз горит синем пламенем со всеми своими проблемами. С него хватит. Сколько раз он это уже повторял про себя. И каждый раз добавлял, что как только закончит школу, рванет отсюда без оглядки. Но сколько бы он ни читал эту заветную мантру про себя, он знал, что так не будет, потому что…
Прохладный чистый воздух взрезал резкий, странный звук. Скотт встрепенулся, вырванный из своих размышлений. Сначала он было подумал, что это мог быть визг тормозных колодок, но, прислушавшись, он понял, что нет. Это жалобно и отчаянно скулила собака. Юноше пришлось сосредоточиться, чтобы понять, насколько далеко находился источник звука. С его острым слухом иногда он ошибался в определении расстояния. Зато направления - никогда. Скотт колебался лишь мгновение и поспешил на звук. Может быть, сначала это и был звук колодок. Может быть, на соседней улице сбили собаку. Но как бы там ни было, МакКолл был обязан проверить. Животное продолжало повизгивать и жалобно скулить, так что юноша не погнушался прибавить скорости. Не настолько, чтобы у случайного наблюдателя могло возникнуть хоть малейшее подозрение, разве что в том, что он наблюдает за безусловным рекордсменом-спринтером с будущим не менее ярким, чем у Усейна Болта. Скулеж собаки все еще стоял в ушах, поворот, еще одни, другая улица, красивые оградки, зеленые газончики, типовые дома, вечерний шум улицы, еще поворот.
Визги и звонкий смех детей, МакКолл мог поклясться, что пострадавший малыш где-то рядом. Он ощущал в смеси городских запахов молочный, щенячий аромат. Специфический запах, но Скотт всегда находил его приятным. Смех детей. Разве он уже успел добраться до частного детского сада? Может, стоит сбавить скорость и прислушаться. Как-то это далеко? Нет. Не далеко совсем же, поднажми. Смех стал взрослее и злее, щенок плакал совсем близко. МакКолл разозлился. Он уже точно знал, что происходит, что он увидит. Никакая это не машина и не случайность. Какие-то безголовые решили поразвлекаться с тем, кто не сможет дать им сдачи. Они хотят поиграть с собачкой? Что же, он им сейчас предоставит возможность. МакКолла обуяла страшная злоба, ярость, словно эти ребята, которых Скотт отчетливо слышал, но еще не видел, были виноваты в каждом случае, когда МакКолл ничего не мог поделать с обидчиками, когда не мог восстановить справедливость, малую или значительную.
Юноша уже не следил за тем, с какой скоростью двигается и как. И видит его кто-то или нет. Он был намерен воздать по заслугам.
Вот только… кому? Скотт резко затормозил, вздымая кипу прошлогодней листвы под ногами. Он огляделся по сторонам. Вокруг смыкался темным полотном лес. Голоса вечернего города остались далеко позади. Так далеко, что Скотт их вовсе не слышал. Он слышал, как шумел лес вокруг, да кровь в ушах. Его легкие горели, сердце колотилось неистово. И ему пришлось приложить усилия, чтобы вернуться в нормальную, человеческую форму. Как он вообще здесь оказался? Что забыл в заповеднике? Сейчас же не полнолуние, да и контролировать себя он научился хорошо.
- Что, черт возьми, происходит, - очень тихо поинтересовался Скотт. Скорее озадачивая этим вопросом сам себя. Голова была странно мутной. И какое-то нехорошее беспокойство поднималось в душе. МакКолл попятился, явно недовольный сам собою. Ему давным давно нужно было быть дома. Он, что, сюда сам прибежал? Вот так, на своих двоих, сломя голову и без причин? “Не хорошо, МакКолл” - мысленно сам себя пожурил вервольф. “Дуй домой. И поскорее”.
Насколько сильно меняется мир за шестьдесят с хвостиком лет? Достаточно, чтобы почувствовать себя древним стариком. Прошло уже некоторое время с момента его возвращения в физический мир из мира теней, где он провел долгие десятилетия. И всё это время темная сущность, отныне носящая паспортное имя Нила Бишопа, провела в наблюдении за людьми. Изучая, собирая по крупицам всё, что может пригодится ему в осуществлении своегоплана, который не изменился даже по прошествии стольких лет.
В лесном домике смотрителя заповедника было пугающе тихо. Черный экран любимого Бишопом телевизора уже покрылся изрядным слоем пыли. Молчал и старенький радиоприемник – дань уважения безнадежно ушедшей моде на старый хлам. Жилище Нила было откровенно заброшенным.
Зато на небольшом отдалении, в лесной чаще, под корнями древнего дерева, впервые за много десятилетий снова кипела жизнь. Кипела в буквальном смысле.
Убежище, под корнями Неметона, полуразрушенное и пыльное, больше походило теперь на подвал с низким потолком. Свет извне сюда практически не проникал, если не считать мелких щелей в грунте у самых корней старого пня. Однако недостатка в свете здесь не было. Мириады свечей облепили кривые выщербленные стены и перекошенный дощатый пол, образуя в центре небольшой комнаты свободный круг. Там был сооружен своеобразный алтарь, где без видимого глазу огня, в металлической миске что-то кипело и булькало. Густое красное варево шло крупными пузырями, временами оказывая миру зловещее содержимое этого бульона. Когти, кости. Воздух убежища был жарок и влажен, душен от испарения и сладковатого запаха подсохшей крови, словно на бойне. Но страшнее всего антуража была высокая фигура в черной накидке с капюшоном, колдовавшая над варевом. Сухие, узловатые пальцы порхали над горячей жижей, подкидывали щепотками то одного, то другого порошка. Горячий воздух наполнял монотонный бубнеж на незнакомом простому обывателю языке.
Дарак звал. Звал к себе того, кто станет ему послушной куклой, псом на привязи и самым верным помощником. Варево зашипело и полилось через край, словно убежавшее кровавое молоко и только тогда дарак остановился. Из-под черного капюшона показалось лицо – осунувшееся и бледное лицо человека с совершенно блеклыми, прозрачными, почти мертвыми глазами. Человек улыбнулся - страшно, жестоко, как улыбается маньяк, уже запустивший в тело жертвы свой нож.
Его зов был услышан.
* * *
Он не пытался скрываться – это было ник чему. Чутье оборотня быстро раскроет его местоположение, но тем не менее дарак до последнего момента стоял, прислонившись спиной к дереву так, чтобы Скотт не мог сразу разобрать в темноте очертаний его фигуры.
- Думаю, не составит труда догадаться, что ничего особенно хорошего? – ответил дарак и ступил из-под сени дерева, темный на темном, но все же видимый глазу. – Впрочем, в этом мире все очень относительно, Скотт. Истинный Альфа должен это понимать как никто другой.
Стоя вот так напротив своего оппонента, Нил умудрялся все еще скрывать свое лицо. Мальчишка напротив него напрягся, это было заметно невооруженным глазом. Дарак же из глубины своего готического одеяния смотрел в его душу, как в зеркало.
Скотт был уже обречен. Драгоценные секунды таяли как вешний снег, а магия дарака уже начала свое действие задолго до того, как МакКолл ступил на землю заповедника. Незримые глазу, но ощутимые зверем нити внушения уже оплетали оборотня, как дьявольские силки. Каждое слово произнесенное мужчиной, каждое движение мускула МакКолла продлевало контакт, который следовало бы свести к минимуму.
Нил сделал шаг ближе.
- Я вижу, у тебя много вопросов, Скотт. Откуда я знаю твое имя? Кто я? Зачем ты здесь? – с каждым произнесенным словом, дарак приближался и вместе с этим росла сила его внушения. Медлить было нельзя.
«Стой,» «слушай», «повинуйся».
Мужчина положил руку на плечо парнишке так, словно тот был его старым знакомцем и теперь уже напрямую заглянул в глаза альфы, о котором в городке ходили легенды. Этим последним движением магия дарака ощетинилась крюками – выдрать эти отравляющие сознание иглы можно будет только с мясом.
- Только непосвященный не знает Скотта МакКолла. Истинные Альфы – большая редкость в этом мире. Я рад, что мы познакомились. Ты можешь называть меня Хозяином.
Первая волна иллюзии – самая страшная. Она сбивает с толку, заставляет сжаться от фантомной боли. Они продолжают стоять друг напротив друга в реальном мире, в мире же созданном в сознании молодого парнишки Скотт внезапно отчаянно тонет в море крови.
Своей крови. Его тело прошито десятками острых кольев. Их так много, что даже оборотню будет сложно выжить после подобного. Но, постойте, это не колья – его, как бабочку, нанизало на ветвистые огромные рога без возможности освободиться.
“Что происходит?” - этот вопрос пульсировал в голове, разрастаясь тревогой и бунтом.
Он не должен просто так стоять. Кем бы ни был незнакомец, он знает. Приветствовать его следует соответственно. Он хочет говорить с Альфой. Отлично. Пусть с Альфой и поговорит. Скотт давно перестал быть наивным мальчишкой, не знающим, от кого и когда надо защищаться. Ответ был прост. Ото всех. Всегда. Но вместо того, чтобы дать зверинной натуре проявить себя, вместо того, чтобы сохранить дистанцию и, приняв боевую стойку, пригрозить немедленной расправой, если чужак не объясниться, кто он такой и что ему нужно, Скотт просто стоит. Его тело, послушное, сильное, его едва слушалось. Он был словно пьян. Сознание стало мутным, мир заволокло ватой. Он едва ли что-то видел или слышал. Кроме голоса незнакомца. Альфа его слышал, но слушал ли? Скотту пришлось сосредоточиться на том, чтобы не потерять связсь с этим миром окончательно. Он даже не мог ничего ответить этому человеку.
Оборотень почувствовал руку на собственном плече. И ощерился в вялом, но предупреждении. Чужак пересек все границы. “Хозяином?! Перебьешься!”
Скотт вложил всю свою силу воли и гнев, бросившись на неизвестного ему человека. Но человека ли? Юноша, готовый в мыслях растерзать обидчика, на деле лишь дернулся, упершись в руку, придерживавшую за плечо. Резкое, короткое движение корпусом - все, на что хватило Скотта. Но он об этом не знал.
Он рванулся со всех сил и в ту же секунду его словно тросом тягача потащило назад и вниз, словно под ногами была не прелая земля, а край обрыва. Он краем глаза увидел где-то позади и внизу старое, ветвистое дерево и силуэт мчащегося в его сторону огромного зверя. В следующее мгновение что-то врезалось ему в спину, выбивая остатки воздуха, мир, сумбурный и опасный померк. Всего на какое-то мгновение. Дальше мальчишку пронзила боль, она расцветала вместе с сознанием. Он пришел в себя, и каждая клеточка его тела стремительно наполнялась болью. Нестерпимой болью.
МакКолл не сдержался и заорал, срывая голос. Во рту привкус крови сменился отчетливым железным вкусом и горячей влагой. Он захрипел, закашлялся, понимая, что едва может дышать. Его сотрясала мелкая дрожь, двинуться он не мог. Всего первые секунды. Он приподнял голову, пытаясь ощупать себя непослушными, тяжелыми руками. Кругом была кровь. Его кровь. Из торса торчали огромными клыками штыри. “Рррога?” - не то произнес, не то подумал Скотт. Он не понимал, как он еще был жив и раз уж жив, все еще в сознании. Он ощущал, как колотится собственное сердце, которому было будто бы тесно. Совсем недалеко торчал один из отростков, пронизавших его. Собственный вес медленно, но верно тянул его вниз, доставляя еще больше боли.
- Мама… - простонал мальчишка, который хотел лишь одного, чтобы эта шоковая боль оборвалась. Неважно как. Но вместе с болью просыпалось и сознание. Способность мыслить. Хоть как-то.
Скотт позволил трансформации завершиться, в надежде хоть что-то сделать. Или, хотя бы, перенести боль легче. Он едва мог дышать. Вервольф хрипел, стиснув зубы, лишь бы не кричать. МакКолл не знал, где он. Да и не было это важным. Он неловко шарил руками по собственному торсу, нащупывая самый большой и длинный из рогов. Или что бы это ни было. Ведь не бывает таких огромных рогов. Он знал, если попытается снять себя с этого распятия, то, скорее всего умрет от потери крови. А если не снимет? Будет умирать долго и мучительно. Если не потеряет сознание раньше. Впрочем, на это надеяться было глупо. Он оборотень. Он не потеряет контроль над собой еще долго.
Скотт попытался двинуться и закричал, как зверь, выгибаясь в приступе боли. Один из отростков вонзился слишком близко к позвоночнику, подведя МакКолла к шоковой границе. Скотт не мог ничего поделать. Дезориентированный, он висел на рогах, истекая кровью, ощущая, как легкие заполняет собственная кровь, мешая дышать.
Он впивался когтями в рога-штыри, но даже его оборотничьих сил не хватало, чтобы сломать их.
Отредактировано Scott McCall (2018-11-16 19:05:24)
Животный рык отдается сладкой болью в самом нутре темного друида. Глаза Истинного Альфы горят, ему больно, по-настоящему больно, и это значит, что дарак преуспел. Он слышит, как булькает и клокочет внутри мальчишки кровь, она идет горлом — всё так как и должно быть, будь происходящее реально. Перед ним зверь, опасный и сильный, но зверь не осыпает его проклятьями или угрозами, не силится терзать и мстить своему недосягаемому теперь обидчику. И даже не пытается понять, как он оказался здесь. Зверь зовет мать. Мать зовет ребенок, мгновенно потерявший почву под ногами, испуганный и сбитый с толку.
Нил улыбается — такая реакция Истинного Альфы, чья репутация в Бикон Хиллс снискала ему его текущую долю, удивляет и, немного, веселит темного друида. Менее всего он ожидал увидеть слабость, но... перед ним всего лишь мальчишка, не стоит забывать об этом.
- Думаешь, мать поможет тебе? - дарак стоит рядом со Скоттом снова, как мутный образ, словно далекий мираж. - Думаешь, хоть кто-то тебе поможет?
Бишоп прихватывает Скотта за нижнюю челюсть — прикосновение легкое, почти нежное, и смотри как по губам мальчишки стекают алыми полосами крупные капли крови — придуманной им самим крови.
- Разве не говорят, что альфа силен ровно настолько, насколько сильна его стая? Ты жалок, Скотт. Ты слаб. А если слаб ты, слаба и твоя стая. Где твоя стая, Альфа? Кто ты без нее, если не потерянный щенок?
Цель дарака проста - разозлить, вывести из себя, заставить потерять контроль. Он достаточно изучил слабые места Истинного Альфы - для этого даже не нужно было копать всю его подноготную. Высокие моральные принципы всегда идут в комплекте с неспособностью вредить людям. Скотт дорожит человеческой жизнью, до безумия уперто избегая насилия. Именно эта черта его характера сделала его тем, кем он является. Но всё это — не надолго. Скотт МакКолл - звериная сила, от которой негоже отказываться, но этой силе требует разумный хозяин. Тот, кто решит за него глупые вопросы морали.
Темный мираж рассеивается, оставляя Скотта на его дыбе одного, но всего лишь на мгновение. В следующее перед мальчишкой уже стоит его мать, та, которую он звал. Женщина в медицинской форме тянет к нему руки, в ужасе от увиденного не способная вымолвить и слово. Дрожащая Мелисса едва касается сына и прошивающие его тело шипы рассыпаются как пепел.
- Жалкое зрелище, Скотт. А на что ты готов ради нее?
Едва добравшаяся до сына Мелисса вскрикивает и неестественно выгибается, прижимая к животу ладони — на них кровь. Дарак стоит позади нее с легкой полуулыбкой на бледных губах. Кажется — сделай еще шаг, взмахни когтями — и убийца падет. И он действительно падает, стоит Скотту сделать отчаянный выпад. Но на землю падает вовсе не дарак, на землю в разорванным горлом падает отец мальчишки.
- Не так уж сложно, не так ли? - голос дарака зловещим эхом звучит, кажется отовсюду. Образы его, закутанного в плащ с капюшоном, плодятся вокруг — десяток, другой, третий. Они смыкают круг, жмутся теснее, не страшась острых когтей оборотня и его зубов. Они склоняются у трупов родителей мальчишки, касаются их в совсем неуважительной манере, провоцируя парнишку защищать. И покорно ложатся мертвыми у ног Скотта, как и в первый раз открывая ему свою настоящую личину только после смерти. Малия, Лидия, Стайлз, Лиам. Все мертвы, убиты своим вожаком.
- Какой молодец.
Лицо Скотта выражает крайнюю степень ужаса, потому что с каждым ударом его когтей на него словно наваливается все более непомерный груз вины. Он не хочет убивать, но убивает раз за разом. Он пытается остановиться, но сопротивление тщетно.
- Хочешь это прекратить? - голос дарака участлив, почти ласков. Ему и без того понятно, что МакКолл многое бы отдал, чтобы прекратить этот кошмар. Наверняка он осознает уже, что попал в иллюзию, слишком уже нереальным было развитие событий.
- Я могу это устроить. Более того, могу гарантировать тебе, что твоя мать не пострадает. А если будешь послушным - возможно, твои друзья тоже останутся живы.
“Это все морок. Просто морок”. Скотт в этом уверен. Скотт это знает. Он в это верит. Но иллюзии плевать. Она как густой туман - никуда и не собирается деваться только потому, что заплутавшему человеку хочется, чтобы ее не стало.
Маккол перестал нападать. Он старался сосредоточиться на ощущениях. Вспомнить, почувствовать запах леса, рыхлую землю, усыпанную листьями, пряный запах лесного массива на исходе лета.
Но ничего не помогало. Тень появилась рядом с ним и Скотт еще раз ударил, отпрыгивая назад. Не реагировать на образы чужака он не мог. Несмотря на иллюзорность происходящего, это все еще могло быть опасным. Может быть, даже опаснее, чем в реальности.
- Кто ты и что тебе нужно? - Скотт не проговорил, прорычал. Кто бы это ни был, что бы это ни было, оно переступило все черты. Все те, с которыми Скотт мог бы смириться. Ему было противно насилие. Сама его природа. И тем не менее, за близких и за обиженных он был готов рвать в клочья. Был готов очень давно. Всегда. Просто возможность поступать так появилась относительно недавно. Если это нечто хоть попытается тронуть кого-то из его близких… - Хватит… прятаться. Выходи и поговорим!
Парнишка пытался сопротивляться, бороться за иллюзорную победу, за свободу. Наивный. Его поражение уже свершилось незаметно для него. Вот только альфа отказывался верить, что на этот раз, его удачи не хватило на счастливый конец.
Иллюзии дарака таяли, словно горячий воск утекая сквозь землю, оставляя Скотта совершенно одного, оставляя озираться и ждать удара. Сзади, сбоку, или сверху?
- Кажется, я уже сказал, как ты можешь обращаться ко мне, Скотт.
Голос звучал близко, словно из-за плеча, но сколько бы Скотт не кружился на месте - говорившего ему было не поймать взглядом.
- Ты всё еще думаешь, что можешь справиться со мной? Ты один и ты давно провалился на самое дно колодца, - парнишку обступала непроглядная даже для зрения оборотня тьма. Она струилась вокруг него, словно пущенные в воду чернила, клубилась причудливыми формами и норовила заползти в самые легкие. Из неё неторопливо собирался и также распадался образ мужчины в плаще — в одну секунду он есть, в следующую порыв воздуха прорывает в нем дыру. Рваные клочья темной субстанции взметаются выше и из них над незнакомцем собирается силуэт оленьего черепа с рогами, теми же самыми, которые пронзали мальчишку минутой ранее. Дарак смотрит на альфу с жестокой улыбкой и выдержать этот тяжелый взгляд нелегко.
- Что же, попробуй разобраться со мной, - мужчина не двигается с места. Кажется - один прицельный удар и Скотт действительно выполнит свои угрозы, но он словно попал в зыбучие пески. Руки и ноги налиты свинцом, словно его заживо погребли под неподъемными метрами сырой земли. Холод, которым обдало его тело по настоящему могильный, страшный, заставляющий захлебнуться естественным для любого человека ужасом.
- Я так и думал, - что еще остается обездвиженному Скотту, кроме как наблюдать, как сотканный из темноты олений череп опускается на лицо незнакомца и прирастает к нему на живую. Дарак наклоняется ближе к лицу парнишки, так что тот может ощутить запах мертвой кости.
- Тебя считают умным мальчиком, может попробуешь догадаться сам? - блеклые, холодные глаза видны через глазницы черепа и от них сложно отвести взгляд. - Не разочаровывай меня, Скотт. Такие, как я когда-то помогали таким, как ты. Я хочу восстановить эту добрую традицию.
Все попытки оборотня избавиться от иллюзий были тщетны. Но что было еще хуже, в коконе странного, изменчивого морока он ничего не мог поделать. Все, что оказывалось направлено на него, было будто бы реальным. Очень реальным. Боль уж точно была таковой. Боль и усталость. Он терял силы. И терял их в абсолютно бесполезных действиях. Удары не достигали цели, ноги не были в состоянии унести его сколько-нибудь далеко от темных образов. Он был беспомощен здесь. И даже его беспомощность была строго отмерена и словно каждую минуту находилась под контролем. Он находился под контролем.
Скотт глухо зарычал, словно не соглашаясь со своими выводами, с этой нереальной реальностью. Но его рык стих, оставив нехорошее изумление на лице, вместо решительного оскала.
- Ты… друид? - МакКолл помрачнел, видимо, наконец, осознавая всю серьезность ситуации. - Дарак… Ни один друид не стал бы...
Вервольф стиснул зубы, встречая жуткий, леденящий душу взгляд темного друида.
- Хочешь мне помочь? Оставь меня в покое. Для начала - сойдет.
Скотт понимал, он не сможет справиться с дараком. В одиночку - никогда. Даже со своей стаей... Если даже подумать о том, чтобы вмешивать их в это. Если он выживет сейчас, ему понадобится помощь. Помощь совсем иного порядка... И все же, при всей неопределенности и дикости ситуации, даже эти малые крупицы информации, определенности почему-то придавали ему сил сопротивляться, бороться и не опускать головы.
- Видишь? Ты еще не безнадежен, - в голосе дарака звучит снисходительная усмешка. - Но ты, как и большинство, переоцениваешь важность морали. Друид слаб, и поэтому неспособен делать то, что могу я. Сила не дается просто так, кому как ни тебе знать эту цену, Скотт. Но разве ты хочешь отказаться от своей?
Плечи оборотня оплетают тонкие корни. Они, словно черные змеи струятся по его рукам, торсы, ногам, они утолщаются, сжимают свою жертву крепче, грозя раздавить в своих объятиях.
- Кому ты будешь нужен без них? Кого сможешь защитить? Беспомощность - неприятное чувство.
Тиски сжимаются, крепче, до боли стягивая мягкие ткани. Дарак глядит в алые глаза альфы, почти любуется острыми клыками, пробивающимися под губой. Борьба Скотта продолжается, но исход её уже известен и темный друид видит своего будущего слугу.
Друиды служат эмиссарами для волчьих стай, они —всегда слабая сторона, сторона разума и морали для тех, кто наделен почти безграничной силой. Друиды просят вожаков быть сдержаннее, существовать в гармонии с обычными людьми. Бишоп невольно скалится под маской из кости — его такая жизнь не устраивала никогда. И он ни на секунду не жалеет о том, что совершил и что возвысило его над прочими. Он никогда не будет служить волку, волк будет служить ему. Это лишь вопрос времени.
- Но, если пожелаешь, я могу дать тебе покой. Хочешь этого?
Отредактировано Neil Bishop (2018-11-17 14:01:15)
Скотт ощерился, пытаясь сопротивляться давлению живых пут.
- Что бы ты ни задумал, этот путь приведет тебя в никуда. Баланс - не пустые слова.
Внезапно путы поддались напору. Ветви хрустнули, выпуская строптивого и несговорчивого вервольфа. Впрочем, вместо приземления на твердую почву его вновь ожидал неприятный полет вниз. Встретил его скалистый обрыв. Конец пути оборотень проделал кубарем. Но, когда он смог подняться на ноги, дарака рядом не оказалось. Его голос все также говорил из-за плеча, но и это вскоре прекратилось.
Скотт остался один. Он не сразу это понял, но когда осознал, растерялся. МакКолл не знал, что ему делать, как выбраться. Точнее, нет, конечно, знал. Голос ему подсказывал. Ему, кажется, все вокруг подсказывало и шептало о том, как прекратить все это. Но он никогда этого не сделает. Никогда. Все, что здесь творится - иллюзия. Иллюзия и ничего больше. Все эти холодные пустоши - их нет. Но холодные пустоши сменялись лесами, пропостями, ледяными быстрыми реками. Пусть все это и было ненастоящим, но дарило настоящую боль, настоящий холод и настоящую усталость, измотанность. Он шел вперед по замерзшей пустоши, которой не было видно ни начала, ни конца. Сбивал ноги в кровь, и замерзал, замерзал долго, не в состоянии больше идти, замерзал насмерть. С тем лишь, чтобы в последний момент, когда мерк свет перед глазами, очутиться в раскаленной пустыне, полной оранжевого песка и красных скал. Его мучила жажда. Он гонялся за миражами, следовал своему чутью и терял силы. Сколько он провел в этой пустыни? День, два, три? Он упал на обжигающий песок, понимая, что больше не может идти. Едва может дышать. Но все это - иллюзия. Только иллюзия.
Эта мысль помогала переживать, происходящее, держать себя в руках, но не давала ответа на вопрос, как это прекратить. Капля за каплей его выносливость пропадала. Медленно, но верно. Он был вервольф. Но даже ему требовался сон. Особенно, если нужно было залечить раны, восстановиться. И здесь это было невозможно. Всякий раз, как Скотт переступал эту зыбкую грань между явью и сном, мираж вокруг менялся. Вервольфа бросало в жерло экстремального происшествия. Он падал, тонул, срывался с обрывов, оказывался погребен завалами. Отдыхать было невозможно. Даже думать об отдыхе было опасно. В абсолютном одиночестве он звал друзей и тех, кого вряд ли можно было причислить к таковым. Выл и звал других оборотней, скатываясь к разговорам с самим собой.
Он уже не совсем понимал, кого он ищет и куда идет. Единственное, что он знал четко, это то, чего от него ждут. Но он этого не сделает. Не сделает. В очередной раз столкнувшись с лютующей стихией, МакКолл оказался на грани гибели. Как всегда мучительной, невероятно реалистичной. Перед глазами потемнело.
- МакКолл? - требовательный голос прозвучал над головой, Скотт вздрогнул, поднимая тяжелую башку. В глаза ударил яркий свет, в уши полился шум бесконечного шелеста бумаг и щелканье ручек.
- Скотт, очень приятно, что ты меня наконец-то услышал. Я жду, - оборотень сфокусировал взгляд и увидел перед собой мисс Грейфилд.
- Я… - хрипло начал было МакКолл. Он краем глаза заметил Стайлза, который строил очень красноречивые рожи, но тщетно.
- Ты заснул на уроке, - вынесла вердикт преподаватель по биологии. - И это после того как клятвенно обещал выложиться в этом семестре на полную, - женщина поджала губы, скрестив руки на груди. - Видимо, на полную ты выложился где-то в другом месте.
Грейфилд отошла от Скотта, переадресовав вопрос кому-то с заднего ряда.
МакКолл выдохнул, оглядываясь по сторонам и потер лоб обеими руками. Чувствовал он себя отвратительно. Этот сон обязательно надо будет обсудить со Стайлзом. Может быть, даже после урока. - подумал Скотт, замечая все еще видимые следы шрамов и медленных ожогов на руках. Что-то было не так. Совсем не так. Он так и не смог сосредоточиться на уроке.
Задребезжал звонок, разрывая голову болью. Все поспешили покинуть класс, у Скотта не было намерений выделяться. Он поспешил нагнат Стайлза, но его остановил голос мисс Грейфилд:
- Скотт МакКолл, а ты куда? Останься. Думаешь, я просто так не поставила тебе F?
Юноша затормозил и поник. Ему сейчас только не хватало дисциплинарных разборок. Он кивнул Стайлзу, сказав, что догонит. И тут же началась головомойка, которой, как Скотт считал, он не заслуживал. Но был вынужден терпеть.Впрочем, это - не проблемы. Так, неурядица, которой МакКолл вообще должен быть счастлив.
В коридоре раздался шум, крики и выстрелы.
Скотт, не помня себя, вскочил со стула и, не увидев прямой опасности, вылетел из кабинета. В воздухе поднимался запах свежей крови, смешиваясь с пороховой вонью.
В коридоре уже никто не метался, все разбежались, бросая вещи. Все, кроме Стайлза.
Тот лежал на полу в натекающей лужи крови. Еще живой. Скотт кинулся к нему. Все было как в тумане. Нужно было позвать на помощь, а Скотт не мог. У него не было с собой телефона, а холл оказался пустым. Мисс Грейфилд его не слышала. МакКолл зажимал ранение и снимал часть боли друга. Все, что он мог. Ему нужен был врач и срочно. Срочно. Срочно.
Вервольфа что-то дернуло со спины, отбрасывая. Вокруг вновь царила серая ночь заповедника. Так повторялось не раз и не два. Пока Скотт не потерял ощущение реальности абсолютно. Иллюзия стала его реальностью. Жестокой, враждебной, страшной. Не знающей пощады и требовательной. МакКолл испытал все возможные способы разорвать морок, выбраться и не преуспел.
В который раз он оказался в холодной скалистой пустоши. Впереди беспокойный океан. Воет ветер и грохочут черные волны, разбиваясь о пустые берега. Скотта бьет дрожь. Здесь холодною Очень холодно даже для него. Остался только один способ, который оборотень еще не пробовал. Он стоит на самом краю скалы, внизу - темная бездна. Когда-то здесь явно был водопад. Теперь остались лишь следы его многовековой работы.
МакКолл шагнул вперед, обдаваемый всеми ветрами и слыша в них шепот. Тусклый свет неподвижного солнца, замеревшего близко над горизонтом померк. Огромная воронка имела не одну сотню метров пустоты впереди.
Но тьма сгущалась, став плотной и абсолютной. Бесконечной. Скотт должен был давно встретить свой конец на вымытых водой камнях. Но дна не было, не было ничего. Даже привычного холода. На какое-то мгновение оборотень даже засомневался в том, что падает. Он словно застыл в пространстве, в темноте, как в вязкой смоле.
Но внезапно это все оборвалось. Что-то ударило его по лицу, словно когтями, следом - удар в ногу, его крутануло в пространстве. Оборотень очень отчетливо ощутил падение и его скорость. Он падал в какие-то ветви или корни, они становились все ближе. Сухие, крепкие сучья оставляли ссадины и раздирали кожу.
В следующее мгновение падение завершилось. Скотт напоролся на что-то острое. На огромное количество острых, сухих сучьев. В абсолютной темноте. Они пронзали тело, не давая двигаться. От боли потемнело в глазах.
Это не были сучья. То были отростки рогов. Множество. И они становились влажными и скользкими от крови. От крови Скотта. Он едва мог дышать. Легкие заполнялись кровью. Все должно было закончится. Все должно было закончиться скоро. Но не прекращалось. Мучительное состояние не находило разрешения, словно раны Скотта могли кровоточить вечно, а в легких, горящих от боли и нехватки кислорода, оставалось не залитые фрагменты, которых едва-едва, но хватало, чтобы дышать. В полной темноте.
Скотт пытался освободиться. Тщетно. Волк застрял там, словно насекомое в янтаре.
Прошли минуты, сливаясь в час, другой.
Внезапно внизу забрезжил свет. Желтый, теплый. Тусклый свет выхватил из темноты лес рогов. И МакКолл увидел там, внизу, пол школьных коридоров рядом со спортивными раздевалками. Его кровь, стекая, срывалась крупными каплями и марала пол. Но никто этого не замечал. Скотт слышал голоса. Беззаботные, некоторые - знакомые. Там, внизу был вечер. МакКолл потянулся дрожащей рукой к свету, но этого окна в другой мир было не достать, совсем чуть чуть.
Вервольф услышал скулеж, щенячий плач сквозь смутный хохот и веселые переговоры, может быть, ему кажется. К этому тоненькому голосу присоеденились другие. Человеческие, очень хорошо знакомые волку. Лидия, Стайлз, Лиам, мама, Эллисон.
Скотт не заметил, как голоса слились в чудовищные крики.
- Дарак… прохрипел оборотень.
Ответа не последовало. Никто не откликнулся на его зов. Скотту было сложно говорить. В ушах шумела кровь и голоса. Но он больше не мог. Не мог здесь оставаться. Все это должно было закончиться. Так или иначе. Иначе - не выходило.
- Хозяин...
Время — странная штука. Оно неумолимо и беспристрастно, но только не в мире иллюзии. Здесь оно способно замирать на вечность и мгновенно перескакивать вперед словно шальное. В позабытой Скоттом реальности прошло не более пяти минут, а в его сознании... кто знает? Недели? Месяцы?
Дарак терпеливо ждал. Наблюдал за тем, как мальчишка медленно, но верно скатывается безумие, как он теряет веру в себя и в происходящее с ним, как решается на радикальные меры, исход которых, увы, не принесет ему ровным счетом ничего. Бишоп смотрел, как рассыпается в прах сила воли парнишки, которого судьба нагрузила слишком тяжело. Всё это дарак считал верным путем, этого он и добивался, однако образы, которые поднимались из глубины сознания самого Скотта, заинтересовали его. Среди прочего он отметил другого подростка, мальчишку, лучшего друга, этого Стайлза.
Смену планов дарак не предусматривал, но теперь вдруг четко осознал, как ему следует поступить с Истинным Альфой и как навсегда привязать его к себе.
Скотт сдался, он сделал то, чего так ждал темный друид. Одно лишь слово, сорвавшееся с губ МакКолла, остановило пытку. Иллюзия подернулась рябью, растворяясь сама в себе, и Скотт смог снова обрести себя в реальности. Он все так же стоял на сырой и холодной земле, а дарак все так же держал его за плечо. Единственное, что изменилось, не было заметно самому Скотту: мутная пелена в его глазах, теперь бледно-алых, таких же мертвых, как у дарака, и совершенно расслабленное, спокойное, даже отрешенное лицо.
Бишоп отступил на шаг, любуясь делом своих рук. Полная покорность, подавление желаний, пустота в сознании — воспоминания о пережитых муках теперь укутаны плотной завесой магии. Скотт не вспомнит ровным счетом ничего о том, через что сейчас прошел. Ментальный блок в его сознании надежно удержит его разум от лишнего любопытства, а снять его будет под силу не каждому посвященному. Оборотню же не останется ни малейшей зацепки на то, что был в лесу сегодня ночью.
- Этот парнишка, Стайлз, он много значит для тебя, волк? - дарак обошел МакКолла, не опасаясь более за собственную целостность. - Позови его сюда, Скотт, я хочу познакомиться с ним. Хочу посмотреть на него. И пусть поспешит.
Скотт помедлил, будто сверяя предположение Хозяина с действительностью. Ему правда потребовалось несколько мгновений, чтобы зачерпнуть воспоминания и подтвердить слова дарака коротким кивком.
- Как пожелаешь, Хозяин, - спокойно, но с готовностью произнес юноша. Он знал, что Стайлз, действительно имел определенный вес, значение в его собственной жизни. Но теперь все воспоминания, все эмоции, связанные с этим парнем потеряли свой вкус, стали бесцветными и неважными. Важным становилось другое. Важным было угодить Хозяину. Одно только понимание того, что это возможно и более того, возможность эта - в его руках, порождало колкое, томящеее ощущение. Предвкушение. Зачем же медлить?
Скотт достал телефон, быстро нашел нужный контакт и запустил вызов, оглядываясь вокруг.
- Стайлз.
- Скотт, ты? Что случилось, голос у тебя…
- Да, я. Приходи к Неметону. Как можно быстрее.
- Скотт?
- Ты мне нужен. Поспеши. На месте все объясню.
МакКолл оборвал связь, глянув на телефон.
- Он придет. Скоро, Хозяин, - юноша перевел взгляд на дарака. Спокойный, но внимательный и чуткий.
[nick]Stiles Stilinski[/nick][status]Human[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/2018/10/11/ebb4ee55700d5e0ef5f0e86bca65fe42-full.png[/icon]Звонок от лучшего друга застал Стайлза врасплох. Он как раз удобно обложился ноутбуком и миской с чипсами, и даже уже размашисто бдацнул по расшатанному пробелу, запуская с паузы очередную часть Звездных Войн, которые дожидались его возвращения из туалета. Рот был уже набил хрустящей картошкой, поэтому приветствие вышло невнятным, а как следует расспросить Скотта он не успел.
- Эй, Скотт, алле?! - мальчишка с возмущением уставился на экран телефона, оповестившем его, что звонок завершен, и тихо выругался, отбрыкиваясь голыми пятками от одеяла. Вечер ничегонеделания накрывался медным тазом, но если Скотт просит — значит случилось что-то действительно стоящее. Гадая о том, что же это может быть, Стайлз стянул домашние штаны и принялся натягивать джинсы, в процессе свернул на пол миску с чипсами. И тихо зашипел, потому что посуда, падая угодила ему прямиком по мизинцу. Прыжки по комнате должны были привлечь внимание шерифа, и Стайлз был уже готов отвечать на стандартный вопрос, но дом был тих. Должно быть, отец на дежурстве — подумал Стайлз, и был прав. Постель он бросил как есть, только чипсы собрал обратно в миску, в спешке замахнув под кровать мелкие осколки. Уборка могла и подождать.
Уже через минуту его джип рванул прочь от дома, унося подростка к заповеднику.
* * *
Стайлз имел лишь общее представление, куда ему следовало прибыть. Их предыдущий опыт с Неметоном показал, что отыскать дерево можно было лишь при определенных условиях, но его примерное местоположение было известно.
Лес встретил его неуютной темнотой и холодом. Стайлз быстро нарыл в бардачке электрический синий фонарик и проверил работу его тугого переключателя, как следует засветив себе в глаз — проклятый девайс подпрыгнул сам собой, Стайлз готов был поклясться в этом! Слава богу батарея была еще жива, и луч фонарика вскоре уже плясал по прелой листве.
- Скотт? - Стайлз хотел было крикнуть, но отчего-то сдержался и перешел на шепот. Слух оборотня и так должен был уловить этот сдавленный звук. Стайлз не знал деталей таинственной причины этого ночного рандеву с другом и на всякий случай применил их стандартный код поведения.
- Скотти, чувак, я здесь, но я тебя не вижу и не слышу, так что будь добр... - он продолжал шептать и продвигался вперед с максимальной осторожностью. Через метров сто он даже начал думать, что ошибся направлением и что свет фонарика, должно быть, выдает его и он вообще все испортил, как тонкий луч света выхватил из темноты белый кантик знакомого кеда.
- Скотт? - Стайлз чуть повысил голос, наконец разглядев в полумраке друга и зашагал прямиком к нему. - Мог бы, знаешь ли и выйти встретить. Что случилось?
Вопрос остался риторическим, потому что из-за плеча МакКолла вдруг выросла темная зловещая фигура, которую сын шерифа сперва принял за неодушевленный объект. Или куст. Рогатая громада двигалась и с каждым шагом Стайлз отчетливей видел белеющую в полумраке кость.
- Какого дьявола... Ты кто?! Скотт, осторожно! - он не нашел ничего лучшего,чем направить луч фонаря на чудище, и к своему изумлению увидел за костяной маской человеческий глаз. Наплевав на логику, Стайлз запустил в незнакомца фонарем, но тот только глухо ударился о вполне материальную грудь и упал в листву.
- Значит - это твой друг? - незнакомец не спешил приближаться, но Стайлзу и без того было жутко. - Какой растяпа.
- Эй, мистер, я бы попросил! - Стайлз, хоть и был растерян, но за словом в карман не лез никогда. - Давно в календарь смотрел? До Хеллоуина еще добрых два месяца.
- Разве он тебе нужен, Скотт? - черный незнакомец, казалось не обращал внимания на шумного подростка, он говорил с оборотнем и только с ним. - Слабый человек, который тянет тебя назад, не дает обрести силу. Не дает делать то, чего прошу от тебя я. Убей его, волк, докажи, что ты верен.
Стайлз приоткрыл рот, возмущенный и ошарашенный, но пауза была не долгой.
- Чего-о? Послушай ты! - в голосе подростка слышалась злость, хотя Стилински был прилично напуган. - Ничего он делать не станет. Было бы для кого стараться! Скотт, скажи ему. Идем домой, Скотт. Скотт?
Стайлз встал на изготовку, уверенный, что сейчас им вместе с другом придется бежать прочь от этого черного, страшного типа. Ну и пусть, побег это не всегда трусость. Иногда это — здравый смысл.
Отредактировано Neil Bishop (2018-11-18 23:45:05)
Скотт стоял и внимал дараку, словно не замечая Стайлза. Да, он проводил с этим парнем время. Много времени. Он его понимал и всегда поддерживал. Кажется, сам МакКолл поступал также. Но те дела, в которых он помогал теперь были не важны. И его собственная милость к Стилински теперь тоже не имела смысла. Особенно, раз уж она не по душе Хозяину. И тем не менее что-то странное шевельнулось в глуди, словно неловкий удар под диафрагму. Папа Стайлза будет недоволен. Почему его это волнует?
- Не дергайся, Стайлз, - спокойно проговорил Скотт. - Ты все равно далеко не убежишь.
Глаза МакКола подернуло бледно алой дымкой, он улыбнулся, чуть оскалившись. И прыгнул к Стилински, гонимый холодным азартом. Это легко, но если труп этого человека сделает Хозяина счастливым… Что ж, пусть будет так.
Что происходит? - Стайлз инстинктивно подался назад, сделал несколько шагов, выставив перед собой руки — сомнительная защита от острых когтей. Он неверяще уставился на друга, за которого готов был умереть, но отнюдь не так. - Скотт, что ты делаешь, прекрати сейчас же! Тебе что, промыли голову? Это же я, старый добрый Стайлз, погляди на меня!
Подросток смотрел на своего друга во все глаза, чутко осознавая, какая угроза нависла над ним так внезапно. Он взглядывал в до боли знакомое лицо, но не видел в нем ничего знакомого. Алые глаза - глаза Альфы — он видел их много раз, но никогда прежде они не были такими пустыми и пугающими.Парнишка пятился бы еще и, возможно, действительно попытался бы убежать, если бы нога его не поехала на влажной листве. Стараясь не выпускать из виду опасность, он совсем не глядел куда идет.
- Скотт! - голос его пустил петуха, потому что МакКолл наступал на него неотвратимо. - Это не смешно! Остановись, послушай меня! Ты ведь мой друг, мой брат, помнишь?! Ты ведь помнишь? - от ощущения собственной беспомощности у него, кажется, даже навернулись слезы. Стилински видел, как удлинняются на руках МакКолла когти, как он заносит руку. - Очнись, тебя используют! Не знаю кто, не знаю как, но поверь мне, ты этого не хочешь. Это не ты!
Скотт мог ударить сейчас же. Одного взмаха руки хватило бы чтобы все закончить. Но Скотт медлил. Вместо этого он сшиб Стайлза, повалив на землю и прихватив когтистой рукой за горло, предупреждающе зарычав. Убедившись, что парень из-под него не выберется, МакКолл занес вторую руку для удара. И замер. Он взглянул на дарака, вопросительно. Скотт МакКолл ничего не чувствовал. Ему не было жаль парня. Но он так много и так неразборчиво лопотал, что, может быть, сказал что-то важное? Может быть, Хозяин изменит свое мнение? Глупо было сомневаться в воле Хозяина, но, это было слишком легко. Небольшое предусмотрительное промедление может оказаться полезным. Если, конечно, Хозяин не усомнится в его верности.- Я могу распороть ему горло прямо сейчас, - сообщил очень ровным тоном Скотт, вновь приковав взгляд к своей жертве. - Это легко. Мне поступить так?
Наблюдать за подростками было даже забавно. Лицо дарака было надежно скрыто за костяной маской и его жестокой улыбки не мог видеть ни один из них, но Стайлзу и без того было жутко. Дарак не обладал тонким нюхом оборотня, но даже он чуял в холодном ночном воздухе его панику. Человек никак не желал затыкаться. Его рот продолжал извергать слова, сплошным потоком, полным негодования и ужаса. Стайлз действительно испугался за свою жизнь. Ну что же, всё вполне ожидаемо. То есть, ожидаемо для дарака, а не для мальчишки, так опрометчиво бросившегося в ночь на помощь своему «другу».
Бишоп кивнул едва приметно. Качнулись над его головой рога.
- Твой друг очень шумный. Эта ночь слишком хороша, чтобы портить её криком, - он более не шевелился. Холодной и зловещей тенью он замер возле пары, наслаждаясь всей жестокостью сцены словно театральным представлением, на которое так давно мечтал попасть. Это — первое жертвоприношение ему. Одно из многих, но все же — первое, и от того, самое сладкое. Дарак не желал упустить ни единой детали.
Зато Стайлзу этот акт не нравился в той же величайшей степени. Прижатый к земле весом оборотня, он всё же продолжал тщетную борьбу. Он пятился, дрыгался и бился, как запутавшийся в силках кролик, пытался даже оттолкнуть от себя Скотта. Даже зная, что с силой оборотня ему не совладать, он пытался сражаться за свою жизнь, которая вдруг стала ценнее, чем когда бы то ни было.
- Нет! Скотт! Хватит! - реальность наваливалась на сына шерифа и была еще тяжелее, чем стальная хватка Скотта на его шее. Стайлз судорожно принялся хлопать себя по карманам толстовки, помня, что там должен был лежать пакетик с порошком аконита - вполне разумная мера защиты в их безумном городке. Но руки не находили искомое, а в голове билась одна, довольно дурацкая для сложившейся ситуации мысль — еще никогда стирка и забывчивость не играли с ним такой злой шутки. Должно быть, он выложил свое тайное оружие и позабыл пакетик дома, ведь убегал в большой спешке.
- Да твою ж... - он не успел закончить фразу, потому что легкие его вдруг словно потеряли силу. Стайлз схватился за горло, откуда теперь воздух покидал его тело, с ужасом ребенка ощущая на своих руках обжигающе горячую кровь. Оказывается, он порядком озяб. Глупое замечание для человека, пытающегося остановить кровотечение. Удивительно, но больно почти не было, он словно просто порезался бумагой. Обиднее было то, что при попытке сказать очередное слово парнишка забавно булькнул. Кровь попала в горло.
Раньше Стайлз всегда думал, что смерть наступает мгновенно. Стоит лишь получить смертельную рану и — пуф! Как в излюбленных фильмах — раз, и ты труп. Реальность оказалась злее. Секунды утекали, растягивались в минуты, а его тело отказывалось умирать. Кислорода становилось меньше, но сознание меркло до тошноты медленно. Стайлз до последнего глядел в глаза Скотта, в его пустые, холодные глаза и захлебывался не только собственной кровью, но и яростью. Но не к другу, а к тому, кто стоял позади него и наблюдал, как жизнь покидает Стилински.
Дарак положил руку на плечо МакКолла, слегка сжал в одобрительном жесте. В воздухе пахло кровью и смертью, но Бишоп звучал довольно:
- Ты меня порадовал, волк. Ты сделал всё, как я просил, - рука мужчины перехватила оборотня за подбородок, побуждая подняться и взглянуть на хозяина. Россыпь кровавых брызг пересекала щеку Истинного Альфы и Бишоп нашел в себе достаточно нежности, чтобы смазать их подушечкой большого пальца. - Я доволен. Ты можешь идти теперь. Но, когда я позову тебя снова, ты вернешься. У меня есть для тебя множество заданий. Отправляйся домой, отмойся и жди моего зова. Постарайся не попадаться никому на глаза. Забудь всё, что здесь делал и видел.
Взгляд дарака вернулся к распростертому на земле телу. Высоко над верхушками деревьев гулким раскатом прокатился гром, хотя молнии не было и в помине. Грозы для этого времени года были нехарактерны. Дарак не оборачивался, зная, что МакКолл повинуется его приказу и вскоре он останется один на один с бездыханным телом.
Пришло время немного подсуетиться в угоду будущих побед.
Отредактировано Neil Bishop (2018-12-03 12:44:48)
Вы здесь » Teen Wolf: Nemeton's Wraith » Сюжетные эпизоды » You can't resist
