Малия любила свою жизнь. Такой, какой она теперь была. Нет, правда. Но иногда до чесотки в коленях хотелось вернуть свой лес и серую в подпалинах шкуру. Та жизнь – жизнь койота – была куда проще, понятнее. Ты быстрая, сильная – особенно, по сравнению с зайцами – ловкая, а самое приятное – наевшаяся волшебных грибов сверхъестественная братия не объявляет раз в месяц фестиваль «Порешаем всех вокруг и вот этого койота - 20-вставьте-год». И местный (пиро)маньяк-шизофреник - да, ей рассказали о первой смерти любимого Хейла этого города - не объявляет себя твоим потерянным отцом. Даже странно, почему Стайлз не был в высшей степени восторга от последнего. Малия была уверена, что нечто подобное она не раз видела в его любимых фильмах… или это был один и тот же фильм, только несколько раз просмотренный?. А еще не нужно сковывать себя цепями в подвале дома странной рыжей девочки, ходящей за трупами, аки эльф Санты за подарками в декабре. И эта рыжая девочка не становится твоей подругой. И не уводит твоего парня. И не сообщает спустя полгода со странным выражением лица – Малия до сих пор иногда страдала над мимикой банши – что он погиб. Люди слишком переполнены эмоциями – невозможно чувствовать и анализировать столько всего сразу и оставаться в здравом уме. Малии нужно разложить все по полочкам в своем чердаке разума – или как там было в том дурацком сериале про умника со скрипкой, который Стайлз ей с таким восторгом показывал? У него, может, и были чертоги, а у нее - совершенно точно чердак, пыльный, скрипучий, с полочками - много полочек, у каждой свой цвет: зеленый, желтый или красный. И на самой верхней, почему-то желтой, полочке сейчас лежит абсолютная и безоговорочная уверенность в том, что Стилински жив, а Мартин... все же немного, в хорошем смысле - Малия надеялась на это - как бы так сказать... сбрендила.
Он ведь… в общем-то, он Стайлз – заноза в заднице, реактивный веник на бургерном ходу, не затыкающийся ни на секунду, но от этого не менее милый генератор самых странных и быстрых слов и словосочетаний, а еще настоящая энциклопедия кинематографа – впрочем, преимущественно, фантастического жанра. И если Малия и вынесла из всего того, что Стайлз ей показывал, так это то, что такие герои не умирают – нет, сэр. Он просто не может. И Лидия… ох, и уперлась же она в свое «чувствую». Койоту-одиночке тяжелее всего было привыкнуть к жизни в стае, но ведь они держатся за своих, не бросают, не теряют надежду даже в самых, кажется, безнадежных ситуациях – в этом весь смысл, разве нет? Так почему же сейчас Мартин, как безмозглая заведенная мартышка с тарелками, повторят одно и то же: «мертв»? Ведь ее видения не всегда сбываются – она сама говорила. Почему в минуту опасности банши, трусливо поджав хвост, сбежала, провозгласив всех обреченными? Разве она не бросалась сама в самую гущу жареного, спасая друзей, раньше? Почему вдруг сейчас такая перемена? Малия не понимала. И злилась. На Лидию -очень - за то, что та так легко сдалась, и на себя - тоже очень – за то, что ничего не может сделать. И эти два очень буквально точили мозг девушки изнутри.
Поиски в лесу не привели ровным счетом ни к чему – ни следов, ни запахов, а что делать дальше Малия не знала. В таких ситуациях свежую идею всегда подавал Стайлз. Иронично, но, к сожалению, он не может помочь им в поисках самого себя. Однако одна идея все же пришла – точнее, сама собой оформилась вместе с очередной смертью в городе. Скотт предложил патрулировать улицы – на случай новых нападений – и конечно же, Малия вызвалась: все лучше, чем сидеть, сложа лапы, так, что от бессильной злобы на свое собственное бездействие хоть на луну вой. А выть хотелось. Очень. Потому что глубоко внутри зверь метался и скулил, пока еще не до конца осознавая, что, но всеми четырьмя лапами и хвостом чуя, что что-то произошло – необратимое, от чего шерсть на загривке встает дыбом, а нутро разрывает от страха и паники. Но разум оборотня отказывался этому верить.

- Так, еще раз, для протокола, зачем ты пошел? – нет, вопрос адресован Лиаму не из простого любопытства и даже не чтобы разогнать тишину – Малии было вполне комфортно идти в молчании, засунув руки глубоко в карманы шорт и напряженно вслушиваясь в звуки ночи, пока внимательный взгляд карих глаз осматривал самые темные углы плохо освещенной улицы. Просто ей было, действительно, интересно. Лиам не из тех, кто любит медленные и бесцельные шатания – его всегда тянет в гущу действия. Впрочем, как и ее. Возможно, между ними все же больше общего, чем казалось на первый взгляд. Малия ставила на то, что Данбар втайне надеется, что они-таки встретят убийцу и будет экшн – только вот мальчику придется сильно постараться, чтобы добраться до несчастного раньше, чем его артерия перестанет биться под когтями койота.
- И кстати, - если поначалу голос девушки звучал обыденно, словно при обсуждении погоды, то в следующих словах послышалась жесткость, которую Тейт не планировала показывать, - Ты так и не сказал. Ты веришь Лидии?